Река за порогом: все, что вам нужно знать об уфимском паводке

В те годы мы с братом уже знали всё, что нужно знать человеку, который живет в зоне ежегодного подтопления.

Погреб до апреля должен быть опустошен, лестницы, туалет, скамейки и прочий нехитрый деревянный скарб должен быть привязан к забору, а железные баки перевёрнуты на бок. Иначе все уплывёт и потом нам же, под причитания бабушки, придется это тащить от соседей обратно. Клубника выкопана и рассажена в ящики, и стоит ровными рядами на крыше сарая, вместе с остальной рассадой. Ах да, крыши. Крыши у сараев и дровников должны быть высокими и плоскими, а чердаки у домов и бань просторными и вместительными. Да что уж там, даже собачьи будки строятся так, чтобы на ее крыше можно было что-нибудь хранить.

Это никогда не было неожиданностью. Со всех сторон то и дело доносилось волшебное «переливает» и мы засыпали в предвкушении чуда.

А утром, чудо непременно случалось и мы смотрели из окна на голубое небо, которое отражалось в бескрайней водной глади. В 10 лет нам разрешалось с друзьями плавать на лодке по кругу. Это была настоящая охота за сокровищами! То и дело всплывали оторванные кукольные головы, сдутые мячи, красивые пластиковые бутылки, в общем, все то, что не тонет. Богатство хранилось все лето, а следующей весной снова всплывало, в необычных местах. Через две недели вода чудесным образом начинала убывать и мы ходили в резиновых сапогах по оврагам, и собирали сачками в ведро рыбу, по глупости оказавшуюся отрезанной от большой воды.

В пятнадцать лет я узнала, что наводнение — это романтика. Что можно плавать всю ночь на лодке, на корме которой лежат настоящие водяные лилии и горят свечки. Что пение под гитару разносится по воде далеко-далеко и я могу слышать Его голос даже если родители не разрешают больше по ночам выплывать из дома.

В семнадцать я поняла, что наводнение — это большой труд. Что нужно быть всегда готовым к тому, что вода может непрошенным гостем зайти в дом. Что за месяц без света, газа и тепла можно неплохо похудеть. Что краска с деревянных полов сходит пузырями, а все лето в доме пахнет сыростью и тиной.

В двадцать два выяснилось, что наводнение может стать настоящей катастрофой. Для молодой мамы с новорожденным ребенком, которой некуда уехать из роддома, кроме как на чердак дома, залитого по крышу водой. Для ветерана войны, которого очередное сражение со стихией стало последним. Для старого строжевого пса, который приплыл с причала в то место, где была его будка и утонул. Для всех нас, соседей по несчастью, 2007 год был лакмусовой бумажкой.

Помощь утопающим — дело рук самих утопающих. Тогда это стало очевидно каждому, кто каждый день на лодке возил молодой матери чистую воду для малыша, кто пытался устроить деда в больницу, кто прыгал в ледяную воду за тонущим псом, кто не задавался вопросом как помочь, а брал и делал.

Сегодня, мне тридцать два и я знаю о наводнении всё. Моему сыну семь, и он ждет его, словно чуда. Что-то мне подсказывает, что совсем скоро он сможет увидеть это чудо своими глазами.

Автор текста и фото: Марья Глик